Грех это великий!
- Господи! Да какое же это горюшко? Ну полежит она часок под ним, всласть потешит своим белым телом барина, сама удовольствие получит. Вот и все дела. От нее ведь не убудет. Она баба, ей это привычно, под мужиком с раздвинутыми ногами лежать.
Она, неожиданно хихикнула.
- Потом будет лежать под твоим тятенькой, и вспоминать, как это с барином было.
Выслушав его приказ разоблачаться, Пелагея сильно побледнела и стала еще красивей. Сняв одежду, она осталась в длинной холстяной рубахе под которой соблазнительно колыхались большие дыни ее зрелых грудей.
- Рубашку, ты тоже снимай. А ты чего замерла и стоишь?! Особого приглашения от меня ждешь?! Немедленно снимай одежду! - Строго прикрикнул он на Грушу.
Не осмеливаясь плакать в голос, молча глотая слезы, она снимала одежду глядя со страхом и недоумением на нескромно обнаженную мать. Грех то какой! Мужняя ведь женщина, не девка молоденькая. Как же это можно замужней женщине, перед посторонним мужчиной оголяться?
- Иди на кровать Палаша. Ложись на постель, приготовься, словно под мужа ложишься. Поди ко мне красавица.
Густо покраснев от срама, но не смея перечить барину, подрагивая полным задом, женщина медленно приблизилась к постели и улегшись на мягкую, словно руки матушки пуховую перину, подогнув под себя пятки, широко раздвинула перед ним ноги. Задевая ее толстые горячие ляжки, он улегся на ее взволнованно подрагивающее тело и его член радостно окунулся во влажную, чутко стиснувшую его скважину женщины. Словно нежные ласковые губы облекли его.
Он услышал ее возбужденный вздох и ее выпуклый живот сильно вздулся и плотно прильнул к его животу.
- Ах, сладость какая! - Радостно выдохнул он принюхиваясь к аромату ее пахнущих луговыми травами гладко причесанных волос. - Совсем иное дело, не то что неопытные девки. Умеешь ты принять желанного гостя Палашенька.
- Спасибо за доброе слово барин, - вздрагивая широкими бедрами, едва слышно прошелестела она.
